Пришельцы ниоткуда - Страница 28


К оглавлению

28

Мы поужинали вместе и вышли погулять перед сном. Вскоре мы оказались неподалеку от звездолета, но здесь, на повороте аллеи, нас остановила небольшая группа иссов.

– Дальше ходить нельзя, – сказал один из них. – Синзуны охраняют свой аппарат и никого не подпускают без особого разрешения. Но кто это с тобой, Сззан?

– Обитатель планеты Тсемля звезды Солнце Восемнадцатой галактики. Он у нас один. Он прилетел с Аассом и Суиликом. У него красная кровь, и мислики ему не страшны.

– Постой! Неужели это сын Света из Древнего пророчества? Говорят, у синзунов тоже красная кровь, но они еще не встречались с мисликами!

– Землянин сегодня еще раз спускался в пещеру на острове Санссин и, как видишь, цел и невредим.

– Позволь мне взглянуть на тебя! – обратился ко мне тот же исс.

Мягкий свет фонарика на его легком шлеме осветил нас. Я заметил у него на поясе два небольших излучателя. Видимо, охрана звездолета была делом нешуточным! Кстати, первый раз я увидел на Элле нечто напоминающее вооруженные силы.

– Ты похож на синзунов, – проговорил исс. – Я видел троих, когда они высаживались сегодня после полудня. Но ты выше, массивнее и у тебя пять пальцев на руках. Ах, как бы мне хотелось поскорее попасть на ксилл в экспедицию! Я ведь еще учусь.

Я вспомнил, что на Элле каждый имел две профессии, как Суилик, который был командиром ксилла и одновременно физиком.

Долгий переливчатый крик нарушил тишину звездной ночи.

– Часовой синзунов, – пояснил исс. – Так они перекликаются каждые полбазика. Но, простите, я должен попросить вас вернуться.

Делать нечего, мы вернулись в Дом чужестранцев. Он представлял собой множество маленьких коттеджей, разбросанных по всей роще; здесь останавливались те, кто был вызван на совет и жил слишком далеко, чтобы каждый день возвращаться к себе. Рядом с моей комнатой, помимо ванной, оказалась небольшая библиотека, но я чересчур устал и не мог читать. Возбужденный событиями этого необычного дня, самого необычного из всех, проведенных мною на Элле, я вынужден был снова прибегнуть к помощи “того, кто дает сон”.

Проснулся я очень рано. Морской воздух был остер и свеж, и я заметил, что здесь в отличие от дома Суилика окна были настоящие да к тому же раскрытые настежь. В комнату проникал шум прибоя и шелест бриза в листве. Несколько минут я нежился в постели с открытыми глазами, наслаждаясь прелестью этого тихого утра.

И вдруг величавая песня нарушила тишину.

Я уже не раз слышал музыку иссов. Нельзя сказать, чтобы она была неприятна, однако для нас она слишком умственная, слишком головная. Эта песнь не была песней иссов! В ней звучала тоска по родине, в ней была мелодичность полинезийских напевов и в то же время сила, размах и затаенная страсть, какая встречается лишь в русских народных песнях. И голос, этот голос, так легко переходивший от низких грудных нот к высоким горловым, тоже не был голосом исса! Песня накатывалась, как волна на берег, с мелодичными повторами, быстрыми взлетами и медленными, усталыми спадами. Тот, кто пел ее, находился слишком далеко, чтобы можно было разобрать слова, да и вряд ли это были исские слова. Но я знал, что говорили они о весне, о планетах, раскаленных солнцем или окутанных туманами, о мужестве людей, которые их открывают, о морях и ветре, о звездах и любви, о борьбе, о непостижимых тайнах и ужасе смерти. Вся юность мира была в этой песне!

С бьющимся сердцем я второпях оделся и выпрыгнул через окно. Песня доносилась слева, со стороны моря. Пробежав между группами деревьев, я увидел лестницу, спускающуюся к волнам. Там, у самой воды, лицом к морю стояла юная девушка и пела, и солнце зажигало золотые отблески на ее голове. Значит, это не исска! Правда, я не различил цвета кожи – я видел только стройный силуэт в короткой голубой тунике.

Прыгая через три ступеньки, я спешил вниз, взволнованный, точно юнец-студент, увидевший красавицу подругу возле института. На последней ступеньке я поскользнулся и растянулся во весь рост прямо у ее ног. Она вскрикнула – песнь замерла на полуслове, – потом расхохоталась. Должно быть, я и в самом деле был смешон – на четвереньках, растрепанный, весь в песке. Потом смех ее оборвался, и она сердито спросила:

– Асна эни этоэ тан?

(В изумлении я обернулся, потому что последние слова произнес не Клэр, а его жена Ульна.)

– Да, – помолчав, сказал Клэр, – это была Ульна.

Часть третья
НА КАРТУ ПОСТАВЛЕНА ВСЯ ВСЕЛЕННАЯ

1. УЛЬНА-АНДРОМЕДЯНКА

Я медленно поднялся на ноги, не спуская с девушки глаз. Сначала у меня мелькнула мысль, что, может быть, иссы совершили еще один полет на Землю и привезли оттуда моих соотечественников. Потом я вспомнил огромный звездолет, золотую статую на верхних ступенях Лестницы человечеств и заметил слишком узкую руку девушки. Одновременно в моей памяти всплыли рассказы Суилика о кранах с планеты Мара, почти неотличимых от иссов. Если у иссов были двойники, почему бы и землянам их не иметь?

Девушка по-прежнему стояла передо мной, настороженна выпрямившись. Я все еще не мог вымолвить ни слова.

– Асна эни этоэ тан, санен, тар тэоэ сен Телем! – гневно проговорила она наконец. Но голос ее оставался таким же напевным и мелодичным.

Я ответил ей по-французски.

– Прошу прощения, мадемуазель, за столь внезапное приземление у ваших ног!

И только тогда сообразил, что эти слова для нее так же непонятны, как ее вопрос для меня. Я попытался “передавать”, глядя ей прямо в глаза. Но тщетно. Теперь она смотрела на меня с откровенной опаской. Рука ее опустилась на выпуклую пряжку пояса.

28